Вёдро (устар., с ударением на первый слог) — тёплая, ясная, солнечная, сухая погода, при том, что понятие не применимо к зимней поре; когда «мороз и солнце» — это не вёдро.
Согласно общепринятой версии, слово произошло от праславянского vedrъ — «ясный, солнечный». До XX века нередко употреблялись производные от вёдро: глаголы «ведреть» и «ведренеть», а также прилагательные «ведерный», «ведряный» или «ведрый» (о наступлении тёплой, солнесной погоды без осадков).
Согласно более другим версиям, вёдро могло произойти искажённым произношением от старого немецкого wetar или нового Wetter (погода) или же от общеславянского слова того же корня, что и ветер. В буквальном смысле — «ветреная (и потому ясная) погода», установившаяся надолго. Однако эти версии имеют статус предположительных.
— Иван Масленников, Книга записи погоды и сообщений по Торжку, 1845-1850
Мне случалось стрелять их бекасинником в ненастную погоду и крупною утиною дробью в вёдро, когда они вьются кверху.[6]
— Сергей Аксаков, «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии», 1852
Часто мне и сие случалось видеть, что на горе́ вёдро и сияет солнце, а внизу между гор стоят облака и гремит гром...[7]
— Михаил Салтыков-Щедрин, «Сказание о странствии и путешествии ... Афонсия Инока Парфения» (рецензия), 1859
Часто мне и сие случалось видеть, что на горе́ вёдро и сияет солнце, а внизу между гор стоят облака и гремит гром...[7]
— Михаил Салтыков-Щедрин, Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле постриженника святыя горы Афонсия Инока Парфения (рецензия), 1859
— Против всего нынче науки пошли. Против дождя — наука, против вёдра — наука. Прежде, бывало, попросту: придут да молебен отслужат — и даст бог. Вёдро нужно — вёдро господь пошлет; дождя нужно — и дождя у бога не занимать стать. Всего у бога довольно.[8]
Что ещё, кроме молнии роднит Емелю с богом-громовиком? Это — вёдра, которые повинуются его воле.
Как известно, в русском языке есть слово ВЁДРО, которое означает «Тёплая, ясная, сухая, солнечная погода».
Согласно словарю Ожегова, слово это «...происходит от праславянского, от которого, в числе прочего произошли древнерусское ведро, церковно-славянское ведръ — „ясный“, ведро вёдро, украинское ве́дро, болгарское ве́дър ясный, сербохорватское ведар — то же <...>. По-видимому, родственное прагерманскому wedran; сравните: древне-немецкое wetar, новое немецкое поняти Wetter погода, древне-английское weder и ангийское weather».[16]
— Ирина Глаголева, «Невидимые связи», 2019
У Пушкина же слово погода («удобное время; хорошая погода, вёдро») не диалектизм (в таком значении диалектным оно стало позднее), а архаизм времени, ставший таким для нас, а для него бывший ещё актуальным словом литературного языка. Поэтому-то пушкинское употребление этого слова в смысле «удобное время; хорошая погода, вёдро» является таким же правильным, как и встречающееся в том же «Евгении Онегине» слово погода в современном значении...[17]:217
— Николай Шанский, «Лингвистические детективы. Слово и его тайны», 2020
Вёдро (ведро) ― хорошая погода. Слово известно с древности. В Никоновской летописи (XVI в.) говорится: «Во граде во Чернигове бысть в те четыре дни ведро и воздух благорастворенъ, и кротко, и тихо , и светлость вельна зъло». В словаре В. И. Даля указывается: «Ве́дро, арх. ве́дрие, ве́дренье ― краснопогодье; ясная, тихая, сухая и вообще хорошая погода; противоположное ― нена́стье».[18]:88
— Жанна Андриевская, «Русская изба», 2023
Вёдро в научно-популярной литературе и публицистике
Ежели лесные птицы, оставя лес, около дерев и пашен держаться будут, ежели в дождевике найдется муха или комар или ежели овощные дерева немного плода приносят, буде в реках немного рыбы будет. Или когда в мае 25 числа вёдро бывает, а 15 июня дождь ― буде в свое время довольно снегу выпадет, то надеяться можно хлебородного лета.[2]
Щастие в сердце, сердце в любви, любовь же в законе вечнаго. Сие есть непрестающее вёдро и незаходящее солнце, тму сердечныя бездны просвещающее. Благодарение блаженному Богу. Что было бы тогда, естли бы щастие, пренужнейшее и любезнейшее для всех, зависело от места, от времени, от плоти и крови?[3]
— Григорий Сковорода, «Начальная дверь ко христианскому добронравию», 1770-е
Каждое 20-е июля ждут на Руси дождя и грома — как в день, посвященный повелевающему ими пророку. Вёдро на Ильин день предвещает пожары. Ильинским дождем умываются для предохранения ото всяких «вражьих чар», соединенных с болезнями. В день св. пророка никто не должен, по верованию народа, работать в поле: ни жать, ни косить, ни убирать сена — из опасения того, чтобы Илья-громовник не спалил во гневе уродившееся жито и сено. Упорных ослушников, никогда не почитающих праздника его, пророк убивает громом. Этому верит твердо вся деревенская Русь, с незапамятной поры и до наших дней «празднуя Илье».
— Аполлон Коринфский, «Народная Русь : Круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц русского народа — Илья пророк», 1901
Буква е въ срединѣ словъ пишется:
1) Вездѣ, гдѣ слышится звукъ ё [йо]: клёнъ, тёмный, лёгкій. Въ томъ случаѣ, когда надобно отличить слова, сходныя по начертанію, но различныя по значенію, надъ этой буквою ставится двоеточіе: ведро [сосудъ] и вёдро [ясная и тихая погода], небо [небесный сводъ] и нёбо [верхняя часть рта].[19]
— Константин Литвиненко, «Систематический свод правил русского правописания», 1903
Июнь. Сего месеца было болие дождливых дней и северко, а под конец сего месеца таль, вёдро и тепло. Июль. Сей месец был ведренной и жаркой. <...>
Июнь. До половины сего месеца северко и дожди, а в последней половине остановилось вёдро и тепло. Июль. Сего месеца погода была переменная: вёдро и дождики из туч с громом и молнею. Август. Сей месец тоже продолжался переменно: были дожди, и ведреных дней было доволно. <...> Сентябрь. По 10-е число погода стояла: северко и дожди. По 27-е число погода стояла приятная ― вёдро и тепло, так что некоторые дерева цвели. Кончелсы сей месец маленкими утреними морозами.[5]
— Иван Масленников, Книга записи погоды и сообщений по Торжку, 1845-1850
Вообще, как я уже сказал, сивка довольно сильная и крепкая к ружью дичь, и потому дробь надобно употреблять не мельче 6-го или 7-го нумера. Впрочем, все зависит от расстояния. Мне случалось стрелять их бекасинником в ненастную погоду и крупною утиною дробью в вёдро, когда они вьются кверху.[6]
— Сергей Аксаков, «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии», 1852
Если идешь по малину, присказка была такая: «Ягода красная, звездочка ясная, посвети мне».
Если в стаде первой шла рыжая корова ― быть вёдру, если черная ― ненастью, а рябая ― к переменчивой погоде.
Солнце в тучу садится ― к ветру, к худу. В облачко ― к добру.[13]
Танковые части немцев вошли в Холмск на рассвете, в самом конце августа, и бoльшая часть из них, не задерживаясь, лишь слегка изменив направление, устремилась дальше, в юго-восточном направлении, в тылы оборонявшим Киев советским войскам; завязывалась сложная стратегическая игра, приводился в действие план, на котором настоял лично Гитлер и который должен был открыть путь к Москве и компенсировать потерю времени в Смоленском сражении. Уже давно стояло вёдро, днями было много солнца, а по ночам то там, то здесь набухали зарева и разносились утробные раскаты бомбежек; только перед самым вступлением немцев в Холмск ночью стояла неестественная тишина.[20]
— Пётр Проскурин. «Судьба. Книга вторая. Не отринь», 1993
Пусть же отмаливают за казаков, на которых лежат заботы о благе насущном, промыслы и служба. Скот ходит у казаков уральских на подножном корму зиму и лето, круглый год, пастухи и табунщики за ним в вёдро и в ненастье, в метель, дождь, зной и стужу. Пастух и табунщик выгоняют скот свой на Урале не с рожком и со свирелкой, как в других местах, а с винтовкой за плечом, с копьём в руках и всегда верхом.[21]
Вот эпохи, по коим Яков определяет прошедшее; для настоящего ему не нужно было календаря, потому что оно пролетало мимо его, как мимо всех нас; а для будущего ― потому что он все будущее предоставлял богу и говорил только: «Даст бог, будет то и то ― авось вот дождемся», ― и знал, кроме того, четыре времени года, как все пять пальцев. Вёдро и ненастье, тепло и стужу измерял и определял он также по-своему: на дворе холодно, хоть ружьё в избу поставь, так разве чуть только отпотеет; на дворе мороз, лошади на конюшне всю ночь протопали; видно, сыро, барабан чуть слышно; жара такая, что за козырек рукой нельзя взяться; такой дождь, что ломоть хлеба из пекарни под полой сухим не донесешь домой, и прочее.[21]
И часто я ходил по горам и восходил на высоту гор утешать свои скорби любопытным зрелищем: посмотришь на все четыре страны — и ничего не видно, ни полей, ни городов, ни сел, только видны одни горы, покрытые лесами, и выше гор голые вершины; ровного места отнюдь нигде нет. Иные горы дымятся подобно как от пожара; иные испускают наподобие дыму из труб: это всё исходят пары, и делаются облака, а из них идут дожди. Часто мне и сие случалось видеть, что на горе́ вёдро и сияет солнце, а внизу между гор стоят облака и гремит гром, но только весьма глухо; и когда сойдешь вниз, в скит, то сказывают, что там был сильный дождь и гром, а мы на горе ничего не видали. Таковы горы Карпатские![7]
— Михаил Салтыков-Щедрин, Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле постриженника святыя горы Афонсия Инока Парфения (рецензия), 1859
— Очень уж много этих наук нынче развелось — поубавить бы! Наукам верят, а в бога не верят. Даже мужики — и те в ученые норовят.
— Да, батюшка, правда ваша. Хотят, хотят в ученые попасть. У меня вот нагловские: есть нечего, а намеднись приговор написали, училище открывать хотят… ученые!
— Против всего нынче науки пошли. Против дождя — наука, против вёдра — наука. Прежде, бывало, попросту: придут да молебен отслужат — и даст бог. Вёдро нужно — вёдро господь пошлет; дождя нужно — и дождя у бога не занимать стать. Всего у бога довольно. А с тех пор как по науке начали жить — словно вот отрезало; все пошло безо времени. Сеять нужно — засуха, косить нужно — дождик![8]
Господа кушали свое, домашнее, и я как сейчас вижу синюю бумагу, в которую была завязана жареная курица, несколько пшеничных колобушек с запеченными яйцами и половина ситного хлеба. Горничная питалась остатками от барской трапезы. За «постоялое» платилось только в ненастье (около 20 коп.); в вёдро же матушка располагалась отдохнуть в огороде. Итого восемьдесят копеек, и в крайнем случае рубль на ассигнации![9]
— Как же так! — сказал Егор Ефимович, председатель, говоря отцу Наташи. — На дворе гроза, ливень, буря была, а ты детей в Панютино послал?
— Они ушли — еще вёдро было, — тихо ответил отец.
— А после вёдра враз буря нашла и гроза, — говорил Егор Ефимович, — а ребятишки могли не успеть добежать до Панютина. Вишь ты как! А мы сидим здесь второй час, балакаем, а ты и не вспомнил про девчонку с мальчишкой ни разу.
— Чего зря говорить! — с досадой ответил отец. — Не сталось с ними ничего, целыми пришли.[22]
То есть я и раньше писал стихи, как каждый второй интеллигентный мальчик, но это прошло с возрастом. Первый рассказ, написанный то ли во время отгула, то ли во время командировки, то ли в дождь, то ли в вёдро, от скуки или с похмелья, а может быть, из-за влюблённости в кондукторшу Надю, этот рассказ вверг меня в неистовство.[23]
Туман держался долго, до одиннадцатого часа, пока не нашлась какая-то сила, которая подняла его вверх. Сразу ударило солнце, еще ядреное, яркое с лета, и вся местность повеселела, радостно натянулась. Пошел сентябрь, но осенью еще и не пахло, даже картофельная ботва в огородах была зеленой, а в лесу только кое-где виднелись коричневые подпалины, будто прихватило солнцем в жаркий день. В последние годы лето и осень как бы поменялись местами: в июне, в июле льют дожди, а потом до самого Покрова стоит красное вёдро, которое и хорошо, что вёдро, да плохо, что не в свое время. Вот и гадай теперь бабы, когда копать картошку: по старым срокам оно вроде бы и пора, и охота, пока стоит погода, дать картошке как следует налиться ― какой там летом был налив, когда она, как рыба, плавала в воде.[12]
― Моя-то, моя-то что выделыват! … Вон как молотит! Вон как старатся! ― И опять помолчал.
― А против дожжа так надо сказать: воздух для языка легкий… Вот ежели у тебя, Натолий, язык тяжести не имает, ежели под языком у тебя просторность, ежели ты язык об зубы не обдирашь ― это к вёдру… Смекаю, недели две хороша погода продержится…[14]
Конечно, баба тоже большая сила, особенно в условиях нашей системы, однако у меня вот молотобойца на фронт забрали, а баба молот большой не подымет. Я тебе про здоровую бабу толкую, а здоровых баб в деревне не бывает. Эта беременная, другая кормящая мать, третья, хоть дождь, хоть вёдро ― за поясницу держится: ломит, говорит, на погоду. А вышестоящее руководство в положенье не входит. Требуют ― все для фронта, все для победы.[15]
Мне вспомнилось, как в то первое наше лето нам вдруг вздумалось устроить пикник в лесу. Целую неделю шли дожди, и в тот день погода с утра стояла дурная, но мы все равно поехали, загадав, что к полудню проведрится. В лесу было сыро, и с деревьев нас шумно осыпало крупным дождём. Михайла сидел на козлах, и, помню, мы долго хохотали над тем, как веткой у него смахнуло картуз.[24]
Его порой волшебной славы
Манила дальная звезда;
Нежданно роскошь и забавы
К нему являлись иногда ―
Над одинокой головою
И гром нередко грохотал;
Но он беспечно под грозою
И в вёдро ясное дремал. ―
И жил, не признавая власти
Судьбы коварной и слепой ―
Но боже! как играли страсти
Его послушною душой![27]
Не вспоминай другие леты,
Они прошли ― не воротить!
Твоя печаль, твои приметы
Не могут горю пособить.
Не помни зла, не помни горя,
И в настоящем много бед,
Терпи у жизненного моря:
За тучей вёдро будет вслед.
Мой друг, поверь мне: мир прекрасен,
Исполнен блага божий свет!
Твой запад так же будет ясен,
Как дня прекрасного рассвет.[4]
Ты теперь едва цветешь
И поник главою,
На тебя и я похож,
Сдавленный тоскою!?
Что роса и солнца жар?
Ты не взглянешь бодро!
И весна напрасно в дар
Посылает вёдро![28]
На сивом плёсе гагарий зык, ―
Знать, будет вёдро и зной велик,
Как клуб берёсты, в ночи луна ―
Рассвету лапти плетет она.
Сучит оборы жаровый пень,
И ткет онучи чернавка-тень. Заря одна
Пошла за полог бледнее льна,
Слезой сытовой смочить рукав,
Чтоб льны дыбились тучней дубрав,
Чтоб рос под елью малыш-красик,
И славил вёдро гагарий зык.[10]
— Николай Клюев, «На сивом плёсе гагарий зык...», 8 августа 1914
Месяц март. Умер вождь.
Радио глухими голосами
Голосит: теперь мы сами, сами!
Вёдро было или, скажем, дождь,
Как-то не запомнилось. Забылось,
Что же было в этот самый день.
Помню только: сердце билось, билось
И передавали бюллетень.[29]
Бог тучу пронесет и вёдро принесет (или: пошлет, припасет).
Кто тучу пронесёт, тот и вёдро пошлет.
Не всё ненастье — будет и вёдро.
После ненастья вёдро. По ненастью и вёдро.
Октябрьский гром ― зима бесснежная. Осенний иней ― к сухой и солнечной погоде, к вёдру, к теплу. С какого числа в октябре начнутся хорошие ясные дни (вёдро), с того числа весна откроется в апреле. Если много орехов, а грибов нет ― зима будет снежная и суровая. [32][21]
Красные облака до восхода — к ветру; тучи — к дождю; красные, при закате — к вёдру и ветру.
Солнце за тучку садится — к дождю; в краснах — к вёдру.
Рано солнце всходит — быть дождю.
